назад
/ Ближе к Богу
//Саймон Хьюитт
//Саймон Хьюитт
Ближе к Богу.
Запуск любого нового проекта, особенно в мире искусства, требует смелости, а такого как биеннале – особой смелости ... Ведь он предполагает проведение, как минимум, двух мероприятий, иначе его название теряет смысл.
Два года, прошедшие с 2019 г., были как никогда трудными, но, несмотря на это, Международная биеннале современного искусства Кавказа в Москве возвращается. Это заслуга Заиры Астемировой и ее команды, и возвращение биеннале отражает горячую поддержку, которую эта инициатива вызвала среди кавказских художников.
И хотя привлекательность искусства – явление общечеловеческое, контекст данного проекта носит чисто региональный характер. Иностранцы на Кавказе – редкость, и их знания об этом регионе весьма ограничены. Первая биеннале называлась «В поисках идентичности». Возможно, иностранным посетителям будет полезно узнать немного больше о том, что же такое кавказская идентичность.
Кавказская биеннале охватывает Северный Кавказ, простирающийся почти на 500 миль (800 км) от Черного моря на западе до Каспийского на востоке. Большая часть этого горного края входит в состав Российской Федерации, при этом русские составляют всего 13% от его 7,6-миллионого населения, состоящего из множества различных народов и объединяющего восемь административных единиц: Адыгея (население 450 000 человек), Абхазия (250 000), Карачаево-Черкесия (475 000), Кабардино-Балкария (860 000), Северная Осетия (700 000), Южная Осетия (50 000), Ингушетия (450 000), Чечня (1 400 000) и Дагестан (3 000 000 человек, представляющих более десяти этнических групп). За исключением Абхазии и Осетии, где преобладают христиане, большая часть населения региона – мусульмане.
Русские впервые пришли на Кавказ после завоевания Астрахани в 1556 г. (Иван Грозный женился на кабардинской княжне в 1561 г.), но получили контроль над Азовским морем только при Петре Великом, а доступ к Черному морю – при Екатерине II. До середины XIX в. этот горный край оказывал ожесточенное сопротивление: русским здесь были рады так же, как французам в Алжире или британцам в Индии. Эту враждебность усилила сталинская депортация 1,5 миллиона жителей были сосланы в Среднюю Азию и Сибирь в 1943-1944 гг. (им разрешили вернуться только в 1957 г.).
Данью памяти жертвам депортации на Биеннале 2019 г. стала скульптура «Горянка», вырезанная из дерева Магомедом Хабичевым, «карачаевским Микеланджело». Карачаевцы были первым кавказским народом, высланным 19 ноября 1943 г., за ними последовали чеченцы, ингуши и балкарцы (а также калмыки, проживающие севернее). Сам Хабичев родился в ссылке, в Казахстане, в 1953 г. Его скорбная фигура является, возможно, самой небольшой по размеру и самой лаконичной данью памяти депортированным. А самая крупная из них, известная под названием «Девять Башен», занимает 5 гектаров земли на окраине города Назрань в Ингушетии.
Открытие «Девяти башен» состоялось в 1997 г., за семь лет до кровавой бойни в школе г. Беслан в Северной Осетии. На Биеннале 2019 г. памяти жертв этой трагедии была посвящена скульптура/видеоинсталляция Темболата Гугкаева, созданная по мотивам мемориала, напоминающего стальную клетку (на его изготовление ушло 500 м стальных труб, 110 кг мрамора и 3 тонны базальта), который он и его коллеги из творческой лаборатории «Портал» установили в 2017 г., но не в своем родном городе Владикавказе, где современное искусство почти не получает поддержки от местных властей, а в селе Пойразлы в центральной Турции, где изгнанные осетины живут с 1860-х гг.
На Биеннале 2019 г. создавалось ощущение, что Изгнание и Кавказ неотделимы друг от друга. Серия черно-белых фотографий «Портреты осетин», искусно представленная в виде растянутого аккордеона, Алисы Гокоевой, художницы из Владикавказа, творческое становление которой произошло в Лондоне. Зайна Эль-Саид родом из Аммана (Иордания), чей дед был премьер-министром Ирака, представила два психоделических «Портрета черкесов»... Впервые побывала на родине своих предков лишь когда ей исполнилось 40 лет. В созданной на основе коллекции одежды инсталляции Макки Сотавовой «По дороге к корням» исследуются связи между Бельгией, где она живет, и Дагестаном, где она родилась (кумыкский язык, на котором говорили ее предки, когда-то был языком межнационального общения в Дагестане). Нью-йоркский художник Зак Кахадо вмешивает в краску привезенные из Кабардино-Балкарии золу и землю, создавая на своих полотнах образ черной, изрытой колеями земли, которую его прадеды-черкесы покинули в 1913 г., и с тех пор история Кавказа стала столь же бурной, как история Ирландии или Балкан.
Обращение к прошлому на Кавказе присутствует во всем. Два молодых художника (оба, по совпадению, из Нальчика) продемонстрировали инновационное использование традиционных материалов: войлока, Милана Халилова и плетеного рогоза, Руслан Мазлоев. Миниатюрные, сверкающие, похожие на кинжалы скульптуры Георгия Сабеева из Осетии отбрасывают грозные тени на темные стены биеннале, вызывая в памяти образы ушедших воинов-героев этой земли под сказочными огнями, мерцающими как воспетые Лермонтовым звезды на Кавказском небе.
На Биеннале 2019 г. были представлены произведения художников, живущих и работающих в Кавказском регионе, а также прослеживалось стремление показать «взаимопроникновение русской и кавказской культур» на примере работ двух региональных российских художников: Андрея Колкутина из Нальчика и Сергея Паршина из Ставропольского края. Концепция взаимопроникновения культур также нашла свое отражение в зажигательном выступлении на открытии Биеннале московской барабанно-танцевальной группы «Асса» под руководством Аскера Энеева, в состав которой входят как кавказские, так и русские юные исполнители.
Живопись, как фигуративная, так и абстрактная, была представлена на Биеннале 2019 г. в большем объеме, чем этого можно было бы ожидать от аналогичного события на Западе. Например, на Рижской биеннале 2018 г. доля картин составляла лишь 5% от всех представленных работ, а на Кавказской биеннале 2019 г. – почти 50%.
Здесь были и чисто абстрактные работы дагестанских художников Адиля Астемирова, Тимура Мусаева-Кагана, Ирины Гусейновой,; Роберта Каркусова, осетинского художника родом из Тбилиси, и Константина Инал-Ипы, абхазского художника, посещавшего художественную школу в Ереване.
Работы Адиля Астемирова из проекта «The Diary of Transition» 1998 г. на основе фотографий инсталляций, затем обработанных на компьютере, выглядели совершенно абстрактными, с захватывающими голографическими эффектами ... При более близком рассмотрении в них обнаруживается присутствие традиционных кавказских артефактов (древние солярные символы, петроглифы, фрагменты ковров, вышивки, орнаментальная резьба, фрагменты старинных рукописных текстов и т.д.), собранных автором в многочисленных поездках по региону.
Красочные каллиграфические узоры Тимура Мусаева-Кагана, кумыкского художника из Дагестана, ныне живущего в Санкт-Петербурге, которые, как говорят, напоминают об удушении культурной и социальной элиты Дагестана при советской власти, хотя я сомневаюсь, что такое прочтение будет очевидным для зрителей, не являющихся выходцами с Кавказа.
В своем проект «Наблюдая пустоту» 1998 г. (принты на разных носителях, фото, видео), Ирина Гусейнова исследует незримую зону, зазор между бытием и небытием, мистическую координату 0, координату Пустоты. О которой знали древние мудрецы Востока, а сегодня практикующие суфии, мастера Дзэн и др.
Работы двух других художников на биеннале 2019 г. балансировали на грани фигуративного и абстрактного искусства: кабардинца Эдуарда Мазло с его яркими мистическими узорами, вдохновленными черкесскими легендами, и работающей в Москве Дианы Воуба из Абхазии, чья сдержанная, мерцающая палитра неудержимо вызывает в памяти образы Марка Ротко.
Тем не менее, присутствие фигуративного искусства было более заметным. И пусть в наши дни фигуративная живопись считается на Западе чем-то вроде второстепенного жанра, ее развитие в странах, ранее находившихся под властью Советского Союза, продолжается, даже несмотря на то, что необходимость изображать заводы и колхозы в стиле социалистического реализма, к счастью, отпала.
Обучение сложной технике, необходимой для придания убедительности этим изображениям, остается важной задачей академий искусств по всей Восточной Европе. Главной из них по-прежнему является грандиозная Санкт-Петербургская академия, основанная в 1757 г. (с 1932 г. известная как «Академия им. И.Е. Репина»). 700 студентов ее очного отделения проходят серьезное обучение по черчению, анатомии, перспективе, композиции и искусствознанию. Ректор Академии Семен Михайловский говорит, что Академия «должна передавать навыки, которым научили нас наши предки», и сожалеет о том, что «сегодняшнее поколение слишком много внимания уделяет концепциям и средствам выражения». Он горько сожалеет о том, что во Франции – «духовной родине» Академии – художественное выражение сегодня сводится к тому, чтобы «все было очень умно и интеллектуально… но никто не умеет рисовать!».
Чеченский художник Рустам Яхиханов преподает в Академии им. И.Е. Репина, куда он поступил учиться в 2005 г. Его дипломная работа называлась «Земля моих предков». На картине «Зикр», которую он представил на Биеннале 2019 г., изображен мусульманский молитвенный обряд прославления Бога.
Двое современников Яхиханова, также выпускники Академии им. И.Е. Репина, тоже изобразили традиционные кавказские сцены: Вадим Каджаев из Южной Осетии в триптихе «Кровная месть», показывающем поединок с завязанными глазами, за ходом которого наблюдают старейшины; и Марат Кесаев из Северной Осетии в картине «Охота на тура», поучительной истории по мотивам повести Косты Хетагурова («отца осетинской литературы»).
Фигуративное искусство является важным инструментом для кавказских художников, стремящихся сохранить этническую идентичность, рассказывая истории языком визуальных средств (особенно с учетом того, что молодое поколение все меньше и меньше говорит на местных языках). Однако для того, чтобы изобразить традиции на картине, не скатываясь к китчу, требуется душа и соответствующие навыки. Туру Кесаева путь к сердцам зрителей помогает найти юмор, но для того, чтобы кровники Каджаева вышли за рамки статичной композиции в стремлении к непреходящему величию, требуется сложная академическая техника.
В наши дни самыми большими поклонниками академического искусства являются китайцы, которые открыли для себя масляную живопись только в 1955 г., когда из Москвы в Пекин был направлен Константин Максимов для преподавания двухгодичного курса. Сейчас китайцы составляют большинство из 300 иностранных студентов Академии им. И.Е. Репина и платят «очень хорошие деньги, в два раза больше, чем русские студенты» (Семен Михайловский). Академия имеет филиал в Шэньчжэне, и для многих ее преподавателей Китай стал перспективным рынком для продажи их работ; Юрий Калюта провел персональные выставки в Шэньяне, Циндао, Ханчжоу, Шанхае и Пекине, а Рустам Яхиханов успешно продвигает свои работы на ART 1917, двуязычном русско-китайском веб-сайте.
В 2019 г. мне нравилось наблюдать, как посетители биеннале размахивают своими айфонами и айпадами, фотографируя работы дагестанского художника Арсена Курбанова (еще одного выпускника Академии им. И.Е. Репина), и особенно «Акушу», картину махачкалинской художницы Асият Арслангеевой, создающую обманчиво манящий образ отчужденной женственности, на которой изображены дагестанские женщины в национальных костюмах, яркие алые цвета которых перекликаются с Ф.А. Малявиным, но серые и плоские лица женщин говорят об их более мрачном состоянии души.
У Арслангеевой карьера еще впереди, у Хаджи-Мекера Чомаева – уже позади. У этого художника-ветерана из Карачаево-Черкесии практически отсутствует мировая известность, но его картина «Мать», представленная на биеннале 2019 г., обладает весомостью и сдержанной эмоциональностью, воскрешающими в памяти образы Г.М. Коржева, пожалуй, самого лучшего (и, безусловно, самого дорогого) из российских послевоенных художников-фигуративистов. Чомаев, кстати, родом из села Учкекен под Кисловодском, расположенном всего в 25 милях (40 км) от Пятигорска, где в 1841 году на дуэли был убит Михаил Лермонтов.
Высочайшая точка Кавказских гор и высочайшая вершина в Европе – гора Эльбрус, вздымающаяся на 18 500 футов (5642 метров) над уровнем моря, ближе к Богу.
Кавказская биеннале 2022 г. – «Спустившиеся с гор» – обещает божественное вдохновение !
Запуск любого нового проекта, особенно в мире искусства, требует смелости, а такого как биеннале – особой смелости ... Ведь он предполагает проведение, как минимум, двух мероприятий, иначе его название теряет смысл.
Два года, прошедшие с 2019 г., были как никогда трудными, но, несмотря на это, Международная биеннале современного искусства Кавказа в Москве возвращается. Это заслуга Заиры Астемировой и ее команды, и возвращение биеннале отражает горячую поддержку, которую эта инициатива вызвала среди кавказских художников.
И хотя привлекательность искусства – явление общечеловеческое, контекст данного проекта носит чисто региональный характер. Иностранцы на Кавказе – редкость, и их знания об этом регионе весьма ограничены. Первая биеннале называлась «В поисках идентичности». Возможно, иностранным посетителям будет полезно узнать немного больше о том, что же такое кавказская идентичность.
Кавказская биеннале охватывает Северный Кавказ, простирающийся почти на 500 миль (800 км) от Черного моря на западе до Каспийского на востоке. Большая часть этого горного края входит в состав Российской Федерации, при этом русские составляют всего 13% от его 7,6-миллионого населения, состоящего из множества различных народов и объединяющего восемь административных единиц: Адыгея (население 450 000 человек), Абхазия (250 000), Карачаево-Черкесия (475 000), Кабардино-Балкария (860 000), Северная Осетия (700 000), Южная Осетия (50 000), Ингушетия (450 000), Чечня (1 400 000) и Дагестан (3 000 000 человек, представляющих более десяти этнических групп). За исключением Абхазии и Осетии, где преобладают христиане, большая часть населения региона – мусульмане.
Русские впервые пришли на Кавказ после завоевания Астрахани в 1556 г. (Иван Грозный женился на кабардинской княжне в 1561 г.), но получили контроль над Азовским морем только при Петре Великом, а доступ к Черному морю – при Екатерине II. До середины XIX в. этот горный край оказывал ожесточенное сопротивление: русским здесь были рады так же, как французам в Алжире или британцам в Индии. Эту враждебность усилила сталинская депортация 1,5 миллиона жителей были сосланы в Среднюю Азию и Сибирь в 1943-1944 гг. (им разрешили вернуться только в 1957 г.).
Данью памяти жертвам депортации на Биеннале 2019 г. стала скульптура «Горянка», вырезанная из дерева Магомедом Хабичевым, «карачаевским Микеланджело». Карачаевцы были первым кавказским народом, высланным 19 ноября 1943 г., за ними последовали чеченцы, ингуши и балкарцы (а также калмыки, проживающие севернее). Сам Хабичев родился в ссылке, в Казахстане, в 1953 г. Его скорбная фигура является, возможно, самой небольшой по размеру и самой лаконичной данью памяти депортированным. А самая крупная из них, известная под названием «Девять Башен», занимает 5 гектаров земли на окраине города Назрань в Ингушетии.
Открытие «Девяти башен» состоялось в 1997 г., за семь лет до кровавой бойни в школе г. Беслан в Северной Осетии. На Биеннале 2019 г. памяти жертв этой трагедии была посвящена скульптура/видеоинсталляция Темболата Гугкаева, созданная по мотивам мемориала, напоминающего стальную клетку (на его изготовление ушло 500 м стальных труб, 110 кг мрамора и 3 тонны базальта), который он и его коллеги из творческой лаборатории «Портал» установили в 2017 г., но не в своем родном городе Владикавказе, где современное искусство почти не получает поддержки от местных властей, а в селе Пойразлы в центральной Турции, где изгнанные осетины живут с 1860-х гг.
На Биеннале 2019 г. создавалось ощущение, что Изгнание и Кавказ неотделимы друг от друга. Серия черно-белых фотографий «Портреты осетин», искусно представленная в виде растянутого аккордеона, Алисы Гокоевой, художницы из Владикавказа, творческое становление которой произошло в Лондоне. Зайна Эль-Саид родом из Аммана (Иордания), чей дед был премьер-министром Ирака, представила два психоделических «Портрета черкесов»... Впервые побывала на родине своих предков лишь когда ей исполнилось 40 лет. В созданной на основе коллекции одежды инсталляции Макки Сотавовой «По дороге к корням» исследуются связи между Бельгией, где она живет, и Дагестаном, где она родилась (кумыкский язык, на котором говорили ее предки, когда-то был языком межнационального общения в Дагестане). Нью-йоркский художник Зак Кахадо вмешивает в краску привезенные из Кабардино-Балкарии золу и землю, создавая на своих полотнах образ черной, изрытой колеями земли, которую его прадеды-черкесы покинули в 1913 г., и с тех пор история Кавказа стала столь же бурной, как история Ирландии или Балкан.
Обращение к прошлому на Кавказе присутствует во всем. Два молодых художника (оба, по совпадению, из Нальчика) продемонстрировали инновационное использование традиционных материалов: войлока, Милана Халилова и плетеного рогоза, Руслан Мазлоев. Миниатюрные, сверкающие, похожие на кинжалы скульптуры Георгия Сабеева из Осетии отбрасывают грозные тени на темные стены биеннале, вызывая в памяти образы ушедших воинов-героев этой земли под сказочными огнями, мерцающими как воспетые Лермонтовым звезды на Кавказском небе.
На Биеннале 2019 г. были представлены произведения художников, живущих и работающих в Кавказском регионе, а также прослеживалось стремление показать «взаимопроникновение русской и кавказской культур» на примере работ двух региональных российских художников: Андрея Колкутина из Нальчика и Сергея Паршина из Ставропольского края. Концепция взаимопроникновения культур также нашла свое отражение в зажигательном выступлении на открытии Биеннале московской барабанно-танцевальной группы «Асса» под руководством Аскера Энеева, в состав которой входят как кавказские, так и русские юные исполнители.
Живопись, как фигуративная, так и абстрактная, была представлена на Биеннале 2019 г. в большем объеме, чем этого можно было бы ожидать от аналогичного события на Западе. Например, на Рижской биеннале 2018 г. доля картин составляла лишь 5% от всех представленных работ, а на Кавказской биеннале 2019 г. – почти 50%.
Здесь были и чисто абстрактные работы дагестанских художников Адиля Астемирова, Тимура Мусаева-Кагана, Ирины Гусейновой,; Роберта Каркусова, осетинского художника родом из Тбилиси, и Константина Инал-Ипы, абхазского художника, посещавшего художественную школу в Ереване.
Работы Адиля Астемирова из проекта «The Diary of Transition» 1998 г. на основе фотографий инсталляций, затем обработанных на компьютере, выглядели совершенно абстрактными, с захватывающими голографическими эффектами ... При более близком рассмотрении в них обнаруживается присутствие традиционных кавказских артефактов (древние солярные символы, петроглифы, фрагменты ковров, вышивки, орнаментальная резьба, фрагменты старинных рукописных текстов и т.д.), собранных автором в многочисленных поездках по региону.
Красочные каллиграфические узоры Тимура Мусаева-Кагана, кумыкского художника из Дагестана, ныне живущего в Санкт-Петербурге, которые, как говорят, напоминают об удушении культурной и социальной элиты Дагестана при советской власти, хотя я сомневаюсь, что такое прочтение будет очевидным для зрителей, не являющихся выходцами с Кавказа.
В своем проект «Наблюдая пустоту» 1998 г. (принты на разных носителях, фото, видео), Ирина Гусейнова исследует незримую зону, зазор между бытием и небытием, мистическую координату 0, координату Пустоты. О которой знали древние мудрецы Востока, а сегодня практикующие суфии, мастера Дзэн и др.
Работы двух других художников на биеннале 2019 г. балансировали на грани фигуративного и абстрактного искусства: кабардинца Эдуарда Мазло с его яркими мистическими узорами, вдохновленными черкесскими легендами, и работающей в Москве Дианы Воуба из Абхазии, чья сдержанная, мерцающая палитра неудержимо вызывает в памяти образы Марка Ротко.
Тем не менее, присутствие фигуративного искусства было более заметным. И пусть в наши дни фигуративная живопись считается на Западе чем-то вроде второстепенного жанра, ее развитие в странах, ранее находившихся под властью Советского Союза, продолжается, даже несмотря на то, что необходимость изображать заводы и колхозы в стиле социалистического реализма, к счастью, отпала.
Обучение сложной технике, необходимой для придания убедительности этим изображениям, остается важной задачей академий искусств по всей Восточной Европе. Главной из них по-прежнему является грандиозная Санкт-Петербургская академия, основанная в 1757 г. (с 1932 г. известная как «Академия им. И.Е. Репина»). 700 студентов ее очного отделения проходят серьезное обучение по черчению, анатомии, перспективе, композиции и искусствознанию. Ректор Академии Семен Михайловский говорит, что Академия «должна передавать навыки, которым научили нас наши предки», и сожалеет о том, что «сегодняшнее поколение слишком много внимания уделяет концепциям и средствам выражения». Он горько сожалеет о том, что во Франции – «духовной родине» Академии – художественное выражение сегодня сводится к тому, чтобы «все было очень умно и интеллектуально… но никто не умеет рисовать!».
Чеченский художник Рустам Яхиханов преподает в Академии им. И.Е. Репина, куда он поступил учиться в 2005 г. Его дипломная работа называлась «Земля моих предков». На картине «Зикр», которую он представил на Биеннале 2019 г., изображен мусульманский молитвенный обряд прославления Бога.
Двое современников Яхиханова, также выпускники Академии им. И.Е. Репина, тоже изобразили традиционные кавказские сцены: Вадим Каджаев из Южной Осетии в триптихе «Кровная месть», показывающем поединок с завязанными глазами, за ходом которого наблюдают старейшины; и Марат Кесаев из Северной Осетии в картине «Охота на тура», поучительной истории по мотивам повести Косты Хетагурова («отца осетинской литературы»).
Фигуративное искусство является важным инструментом для кавказских художников, стремящихся сохранить этническую идентичность, рассказывая истории языком визуальных средств (особенно с учетом того, что молодое поколение все меньше и меньше говорит на местных языках). Однако для того, чтобы изобразить традиции на картине, не скатываясь к китчу, требуется душа и соответствующие навыки. Туру Кесаева путь к сердцам зрителей помогает найти юмор, но для того, чтобы кровники Каджаева вышли за рамки статичной композиции в стремлении к непреходящему величию, требуется сложная академическая техника.
В наши дни самыми большими поклонниками академического искусства являются китайцы, которые открыли для себя масляную живопись только в 1955 г., когда из Москвы в Пекин был направлен Константин Максимов для преподавания двухгодичного курса. Сейчас китайцы составляют большинство из 300 иностранных студентов Академии им. И.Е. Репина и платят «очень хорошие деньги, в два раза больше, чем русские студенты» (Семен Михайловский). Академия имеет филиал в Шэньчжэне, и для многих ее преподавателей Китай стал перспективным рынком для продажи их работ; Юрий Калюта провел персональные выставки в Шэньяне, Циндао, Ханчжоу, Шанхае и Пекине, а Рустам Яхиханов успешно продвигает свои работы на ART 1917, двуязычном русско-китайском веб-сайте.
В 2019 г. мне нравилось наблюдать, как посетители биеннале размахивают своими айфонами и айпадами, фотографируя работы дагестанского художника Арсена Курбанова (еще одного выпускника Академии им. И.Е. Репина), и особенно «Акушу», картину махачкалинской художницы Асият Арслангеевой, создающую обманчиво манящий образ отчужденной женственности, на которой изображены дагестанские женщины в национальных костюмах, яркие алые цвета которых перекликаются с Ф.А. Малявиным, но серые и плоские лица женщин говорят об их более мрачном состоянии души.
У Арслангеевой карьера еще впереди, у Хаджи-Мекера Чомаева – уже позади. У этого художника-ветерана из Карачаево-Черкесии практически отсутствует мировая известность, но его картина «Мать», представленная на биеннале 2019 г., обладает весомостью и сдержанной эмоциональностью, воскрешающими в памяти образы Г.М. Коржева, пожалуй, самого лучшего (и, безусловно, самого дорогого) из российских послевоенных художников-фигуративистов. Чомаев, кстати, родом из села Учкекен под Кисловодском, расположенном всего в 25 милях (40 км) от Пятигорска, где в 1841 году на дуэли был убит Михаил Лермонтов.
Высочайшая точка Кавказских гор и высочайшая вершина в Европе – гора Эльбрус, вздымающаяся на 18 500 футов (5642 метров) над уровнем моря, ближе к Богу.
Кавказская биеннале 2022 г. – «Спустившиеся с гор» – обещает божественное вдохновение !
Саймон Хьюитт
Ведущий международный арт-критик, публицист
Эксперт в области современного арт-рынка
Искусствовед, куратор, специализируется на современного искусства России
и Восточной Европы
Экс исполнительный директор Еврейского музея и центра толерантности
Автор более 500-а статей о современном искусстве для крупных международных и российских изданий: Art+Auction, The Art Newspaper, Antiques Trade Gazette, The Huffington Post, DEI Desillusionist, ELLE De Luxe, Ведомости и мн. др. Он является международным редактором лондонского сайта «Русское искусство и культура», и с 2004 г. посетил Россию более 30-ти раз, чтобы рассказать о российской арт-сцене.
Ведущий международный арт-критик, публицист
Эксперт в области современного арт-рынка
Искусствовед, куратор, специализируется на современного искусства России
и Восточной Европы
Экс исполнительный директор Еврейского музея и центра толерантности
Автор более 500-а статей о современном искусстве для крупных международных и российских изданий: Art+Auction, The Art Newspaper, Antiques Trade Gazette, The Huffington Post, DEI Desillusionist, ELLE De Luxe, Ведомости и мн. др. Он является международным редактором лондонского сайта «Русское искусство и культура», и с 2004 г. посетил Россию более 30-ти раз, чтобы рассказать о российской арт-сцене.